Как заявления ФСБ о роли спецслужб НАТО и угрозах «Турецкому потоку» меняют карту рисков для бизнеса в странах БРИКС+?

Катализатором стали выступления директора ФСБ Александра Бортникова: он обвинил спецслужбы НАТО в организующей роли дестабилизации и заявил о подготовке британскими и украинскими структурами диверсий против газопровода «Турецкий поток», как передает News.by, а также увязал это с попытками Запада сорвать формирование «новой архитектуры» международных отношений, о чем сообщает Газета.Ru.

Что именно заявил Бортников и почему это важно для энергетики и логистики?

Бортников обвинил спецслужбы НАТО в координации дестабилизации и заявил о подготовке диверсий против «Турецкого потока» — что повышает риск для подводной энергетической инфраструктуры Черного моря и сопряженных маршрутов. Подробности о «Турецком потоке» он не раскрыл, но сам факт озвученной угрозы зафиксирован на заседании СОРБ в Самарканде, как передает News.by. Параллельно он описал более широкий контур: западные элиты, опираясь на разведсообщество, стремятся подорвать геополитических соперников и установить контроль над союзниками, — тезис, который в его выступлении передал ТАСС.

«Запад использует все доступные средства в попытке воспрепятствовать объективным процессам становления новой архитектуры международных отношений».

— так формулировку Бортникова передает Газета.Ru.

Для частного сектора это переводит дискуссию из плоскости политики в плоскость прямых угроз объектам энергетики и транзита.

Как обстоят дела с оборонными возможностями США и Европы — есть ли признаки сбоев?

Да: подводный флот ВМС США сталкивается с затяжными задержками и кадровым дефицитом, а Европа экстренно пересматривает подход к «противодронной стене», признавая несостоятельность стандартных закупок. ВМС США имеют существенные отставания по ключевым программам: первая SSBN класса Columbia смещена на март 2029 года при оценке стоимости «как минимум» $16,1 млрд; темпы выпуска лодок типа Virginia остаются около 1,2 в год с 2022-го; часть флота простаивает в ремонтах годами (включая «Boise» с 2015-го), что уже ставит под угрозу выполнение обязательств по AUKUS, как обобщенно сообщает ИноСМИ. Проблемы усугубляет дефицит квалифицированных кадров и поставок, а также рост стоимости материалов, о чем в том же разборе указано со ссылкой на профильные отчеты США.

Европа, со своей стороны, признает, что действующая модель оборонных закупок не успевает за угрозами БПЛА и нуждается в «недорогой, многоуровневой и эшелонированной» архитектуре противодействия с интеграцией украинского цифрового рынка беспилотников; сеть датчиков и перехватчиков предлагается растянуть до глубинных объектов — от британских аэропортов до немецких СПГ-терминалов и французских АЭС, как пишет ИноСМИ со ссылкой на колонку Bloomberg.

В сумме это указывает на переходную фазу оборонной экосистемы Запада: временные «узкие места» в подводном компоненте и ускоренная модернизация в сфере антидроновой обороны.

Какие тактические риски и окна возможностей возникают для компаний БРИКС+ уже сейчас?

Главные краткосрочные риски лежат в плоскости безопасности энергетической инфраструктуры и воздушно-дроновой защиты критически важных объектов; возможности — в решениях противодействия БПЛА и в новых форматах кооперации, о которых уже публично спорят в Европе. В частности, европейская дискуссия о «противодронной стене» подразумевает быстрое развертывание многоуровневой сети защиты до ключевых узлов энергетики и логистики, как описано ИноСМИ; одновременно озвученные угрозы «Турецкому потоку» прямо выводят на приоритет охраны морских трубопроводов, о чем заявлено на уровне ФСБ.

• Энергетическая инфраструктура: в фокусе — морские трубопроводы и подводные участки, включая «Турецкий поток».
• Критические объекты в ЕС: обсуждается защита «в глубину» — от аэропортов до СПГ-терминалов и АЭС — за счет дешевых, многослойных систем обнаружения и перехвата БПЛА.
• Закупочные контуры: звучит курс на отказ от долгих «традиционных» процедур и подключение частного сектора/цифровых платформ, включая украинский рынок беспилотников, для ускорения поставок на нужды ПВО малого радиуса.

Каков горизонт изменений на 2–5 лет?

По оценкам отраслевых источников, чтобы «сдвинуть стрелку» в американском подводном судостроении, потребуется от трех до пяти лет; одновременно европейским проектам противодронной обороны предлагается стартовать немедленно, перестраивая сами правила закупок. Ожидаемые сроки восстановления производственных мощностей и кадров в США в 3–5 лет прямо озвучены в материале ИноСМИ со ссылкой на оценку аналитика Bloomberg Intelligence, как там уточняется, а европейская колонка призывает «начать сейчас», архитектуру и финансирование донастраивать по ходу, что отмечено в публикации.

Это означает, что окно турбулентности и вероятных «точечных» уязвимостей инфраструктуры и контуров ПВО в Европе и на смежных маршрутах сохранится, тогда как усилия по насыщению перехватчиками и сенсорами будут нарастать. Для компаний БРИКС+ это период, когда риск-менеджмент должен исходить из одновременно двух тенденций: повышенного внимания к физической безопасности объектов и ускоряющейся технологической адаптации регуляторов и закупочных систем на соседних рынках.