Как «СНГ плюс» и дипломатия БРИКС+ конвертируются в реальные сделки и возможности для бизнеса?

Катализатором недели стали саммиты в Душанбе, где лидеры Центральной Азии и России согласовали «СНГ плюс» и углубление энергетико-логистической повестки, от модернизации ГЭС до атомных проектов и железной дороги Китай–Кыргызстан–Узбекистан, как об этом подробно сообщает «МИР 24». Параллельно на полях визита Владимира Путина в Таджикистан подписано соглашение о Российско‑Таджикистанском индустриальном парке — кейс, который переводит дипломатические договоренности в промышленную локализацию, как подтвердило Bash.News.

Что стало главным событием и почему это важно для БРИКС+?

Главный сдвиг — запуск формата «СНГ плюс», который делает площадку Содружества открытой для внешних партнеров и стыкует ее с экосистемой БРИКС/ШОС. В Душанбе лидеры согласовали «плюс»-модель участия наблюдателей, первым из которых стала ШОС; в повестке — энергетика (модернизация гидроузлов, готовность российских компаний строить новые ГЭС), атомные проекты в Узбекистане (два малых и два больших реактора вместо шести малых) и обсуждение малых АЭС в Кыргызстане и Таджикистане, а также железная дорога Китай–Кыргызстан–Узбекистан и рост взаимной торговли с расчетами в нацвалютах, как описано «МИР 24».

«Это важное решение, потому что это делает организацию уже не каким-то семейным собранием, а придает ей статус действительно международной организации. Желающих немало».

— так в Душанбе оценил новый формат Владимир Путин, как передал «МИР 24».

Фактически это «шлюз» для программной состыковки СНГ–ШОС–БРИКС и ускоритель межрегиональных проектов под спрос реальной экономики.

Как отреагировали ключевые игроки — Казахстан, Таджикистан, Нигерия и регионы РФ?

Общий знаменатель — переход от деклараций к работающей инфраструктуре сотрудничества и локализации производств.

Казахстан акцентировал «теплые отношения» с Москвой и курс на институциональное сближение СНГ, ШОС и БРИКС: от безопасности и транспорта до цифровизации, ИИ, унификации регламентов и упрощения таможни, как об этом пишет «Выбор народа».

В Таджикистане подписано соглашение о Российско‑Таджикистанском индустриальном парке: более 9 гектаров, двухэтапная реконструкция корпусов силами Корпорации развития Башкортостана за счет федерального бюджета и привлечение резидентов; сделка состоялась в рамках государственного визита президента России, как сообщает Bash.News.

Это усиливает роль субнациональных акторов (регионов) как проводников внешнеэкономической повестки БРИКС+.

Африканский вектор подкреплен визитом российской делегации Женского делового альянса БРИКС в Нигерию и публичной формулировкой «Россия — лучший партнер и друг мира» от губернатора штата Багo; МИД Нигерии обозначил ключевые направления кооперации, а военные поделились уроками с учений «Запад‑2025», как сообщает «Красная Весна».

Каковы системные последствия: что меняет «СНГ плюс» и энергетическая повестка?

Системный эффект — открытая архитектура. «СНГ плюс» институционализирует участие внешних игроков: формат наблюдателей, первый из которых — ШОС, и гибкая модель приглашений по повестке заседаний (в числе направлений интереса назывались Китай, Монголия и Афганистан). На фоне переизбрания Сергея Лебедева генсеком и роста торговли внутри СНГ (+7% до $112 млрд, расчеты в нацвалютах), регион получает легитимную «точку входа» для крупных инфраструктурных и энергетических проектов, включая атомные и гидроэнергетические, а также кадровые программы на базе филиала МИФИ в Ташкенте, как это раскрыто «МИР 24».

Где тактические возможности и риски для компаний БРИКС+ в ближайшие 6–12 месяцев?

Ближайшие окна — EPC, поставки, локализация и сервисы вокруг уже объявленных энергопроектов, логистики и индустриальных площадок; основные риски — кадровые «узкие горлышки» и валютные расчеты.

Карта спроса в «цифре» тоже проясняется: Казань вошла в пул «умных городов» СНГ и БРИКС с потенциалом роста; сильные стороны — онлайн‑взаимодействие с мэрией, единая оплата транспорта, высокая интернет‑пенетрация (>93 на 100 человек) и владение ПК (70–85%), тогда как e‑health пока ограничен (нет онлайн‑больничных, доступ к ЭМК — только у врачей), как отмечает «Татар‑информ».

Практические шаги для бизнеса: - Энергетика (ГЭС): тендеры на модернизацию и строительство, поставки турбин/ГРАУ, инжиниринг, сервис и локальная сборка. Локальный партнер и ранняя предпроектная проработка критичны. - Атомный кластер Узбекистана: цепочки поставок для реакторного и неядерного островов, строительные и монтажные контракты, обучение персонала под программы подготовки кадров. - Малые АЭС в Кыргызстане/Таджикистане: пилотные консорциумы, стандартизация и финансирование под модель ГЧП; фокус — модульность и локальные подрядчики. - Логистика: участие в проектировании и поставках для ж/д Китай–Кыргызстан–Узбекистан; транспортная ИТ‑инфраструктура, складская автоматизация вдоль коридора. - Индустриальный парк в Таджикистане: «якорные» производства с быстрой окупаемостью (стройматериалы, агропереработка, легпром, базовая химия), услуги управляющей компании, лизинг, девелопмент и инжиниринг. - Африка (Нигерия): заход через отраслевые сессии Женского делового альянса БРИКС, пилоты в агро, здравоохранении и обучении, опора на политическую поддержку как на «драйвер» согласований. - GovTech и e‑health: решения для электронных медуслуг, «единых окон» и урбан‑мобилити в городах с высоким цифровым проникновением и явными функциональными разрывами. - Риски и комплаенс: расчеты в нацвалютах усиливают FX‑волатильность — хеджирование и мультивалютные договора; кадровый дефицит для энергетики — ранний набор и совместные учебные программы; регуляторика — проверенные локальные партнеры и этапность сертификации.

Итог: «СНГ плюс» и связка СНГ–ШОС–БРИКС быстро превращаются из дипломатических лозунгов в матрицу проектов. Те, кто первыми зафиксируют «якоря» — производственные площадки, консорциумы и кадры, — получат опережающую доходность на горизонте уже ближайших лет.