Что означают последние шаги по укреплению связям БРИКС для торговли, инвестиций и рисков бизнеса?

Катализатор: в конце ноября — начале декабря 2025 года совокупность политических сигналов (подтверждённый визит лидеров, серия двусторонних соглашений) и экономических событий (публичные прогнозы по росту внутригрупповой торговли, судебные прецеденты с участием западных подрядчиков) усилила прагматическую экономическую агendu внутри БРИКС и партнёров. Так, предстоящий визит президента России в Индию назван индийским МИДом инструментом «укрепления особого и привилегированного стратегического партнёрства», как сообщает РБК; одновременно эксперты в кулуарах профильных форумов прогнозируют рост товарооборота БРИКС к 2030 г. до $750–800 млрд, как передаёт ПРАЙМ.

Какая реакция ключевых стран и деловых партнёров на эти шаги?

Краткий ответ: реакция — прагматическое наращивание двусторонних экономических контактов и согласование практических инструментов для реализации проектов. Индийский МИД готовит пакет соглашений к российскому визиту, подчёркивая продолжение регулярных контактов (РБК). Параллельно страны вроде Беларуси активно продвигают экспортно-инвестиционные программы и сборочное производство в новых партнёрских юрисдикциях — пример Мьянмы, где согласованы сборка тракторов и фармпоставки, как описывает Беларусь Сегодня.

Рабочая дипломатия сопровождается коммерческими прогнозами и подготовкой рынков: торговые представители России видят рост товарооборота с Африкой и особенно Нигерией, где прогнозируемый объём торговли на горизонте 2025 г. оценивается в $30 млрд, как сообщает «Татар‑информ».

Какие системные последствия это может иметь для торговых потоков и финансовой архитектуры БРИКС?

Краткий ответ: усиление внутригрупповой торговли и ускорение практической диверсификации цепочек поставок и финансовых маршрутов. Экспертные оценки указывают на реальную возможность роста товарооборота БРИКС с текущих ~$550 млрд к 2030 г. до $750–800 млрд при условии цифровизации процедур и унификации документации, как объяснял Виталий Черкасов (ПРАЙМ).

Рост внутригрупповой торговли будет сопровождаться прагматическими мерами: создание единых цифровых форматов документов, «виртуального одного окна» и ускорение рассмотрения проектных заявок — шаги, призванные сократить транзакционные издержки и риски реализации крупных инфраструктурных проектов.

"Товарооборот между странами БРИКС к 2030 году может вырасти с сегодняшних 550 миллиардов до 750-800 миллиардов долларов", — как цитирует ПРАЙМ Виталия Черкасова.

Дополнение по региональным каналам: активизация взаимодействия с Африкой (Нигерия — крупный рынок энерго‑ и агропродукции) и выход в Юго‑Восточную Азию через двусторонние проекты (пример — белорусско‑мьянманские соглашения по сборке тракторов и фармпоставкам) расширяют географию и номенклатуру торговли, уменьшая концентрацию рисков по отдельным рынкам, как показывают материалы по Мьянме.

Какие тактические риски и возможности это создаёт для экспортеров и инвесторов в ближайшие 12–36 месяцев?

Краткий ответ: возможности — расширение спроса и новые производственные площадки; риски — операционные перебои в крупных проектах и юридические контуры ответственности подрядчиков.

Ключевые пункты:

• Увеличение проектного спроса на инфраструктуру и машины: при сценарии цифровизации процедур и «виртуального окна» ускоряются сроки ПрОК‑проектов; это шанс для EPC‑подрядов и производителей машин (связанное с оценками роста торговли БРИКС), как фиксирует ПРАЙМ.
• Риск срывов крупных энерго‑ и химпроектов из‑за судебных споров и санкционных ограничений: московский арбитраж взыскал с итальянской Tecnimont более $2 млрд по делу о незавершённом заводе в Ленобласти; в картотеке дела отражены риски ареста активов и влияние на проекты в Казахстане на сумму ~ $10,4 млрд — прямой пример контрагентского и транзитного риска для международных проектов, как подробно пишет «Курсив».
• Новые конечные рынки и логистические окна: Нигерия и ряд африканских стран представляют спрос на сельхозмашины, удобрения, энергетику и фарму; прогнозы торговых представителей предполагают существенный рост товарооборота — это прямая коммерческая возможность для экспортеров и инвесторов, как указывает «Татар‑информ».
• Локализация производства как инструмент снижения рисков: примеры белорусско‑мьянманского дорожного набора (сборка тракторов с запуском с 2026 г., фарма‑кооперация) демонстрируют модель «микропроизводства + экспорт на регион», снижающую логистические и таможенные риски, как показывает репортаж.

Короткие практические рекомендации для ЛПР в российских и BRICS‑партнёрских компаниях

Кратко и по делу — что сделать сейчас:

• Проверьте и обновите положения контрагентских договоров по форс‑мажору, санкциям и удержанию исполнителей; оцените риск репрессий против иностранных подрядчиков и возможность обеспечения активов в дружественных юрисдикциях (прецедент с Tecnimont), как фиксирует «Курсив».
• Приоритет локализации критичных компонентов: рассчитайте экономику сборки/переработки в целевых рынках (пример — сборочное производство тракторов в Мьянме), чтобы уменьшить зависимость от длинных цепочек поставок, как показывают примеры.
• Используйте ускорение цифровизации процедур БРИКС: внедряйте совместимые электронные форматы документации и «одного окна» при подготовке проектных заявок — это уменьшит время согласований и повысит конкурентоспособность, в соответствии с дорожной повесткой форума, цитируемой в ПРАЙМ.
• Оценивайте рынки Африки и ЮВА в качестве резервных каналов роста: формируйте нишевые предложения (агротехника, удобрения, фарма, сервисное обслуживание) и закладывайте долгосрочные инвестиционные программы с учётом культурных и регуляторных особенностей, как рекомендуют торговые представители в Нигерии и на примере белорусско‑мьянманских соглашений (см. Татар‑информ, Беларусь Сегодня).
• Подготовьте сценарии правовой и PR‑защиты в случае арестов активов или публичных судебных баталий с иностранными подрядчиками; проработайте опции реструктуризации контрактов и использования местных правовых механизмов.

Заключение: геополитическая прагматика сейчас конвертируется в экономические инструменты — цифровизация процедур, локализация производства и расширение региональной географии торговли. Для компаний это означает одновременно новые рынки спроса и повышенную операционную сложность: выигрывают те, кто заранее систематизирует контракты, локализует критичные цепочки и выстраивает гибкие юридические сценарии.